«Герр капитан, даже будучи, в силу обстоятельств, в рядах НСДАП, я всегда сочувствовал идеям коммунизма и с ожиданием глядел на Восток», – раздаётся голос без акцента.

Сегодня в рядах СЕД находится значительное количество людей, раньше сочувствовавших идеям национализма», – звучит первый голос. – «Возможно, что и теперь они продолжают сочувствовать этим идеям.

Нас очень интересуют эти националистические тенденции среди членов СЕД. Такие люди, прикрываясь партбилетом СЕД, на деле работают за реставрацию фашизма и являются злейшими врагами новой демократической Германии…» «О, да! Я Вас понимаю, герр капитан!» – поддакивает собеседник.

«Так вот!» – продолжает голос, принадлежащий капитану МВД. – «Вам, как бывшему национал-социалисту, люди подобного склада мыслей, конечно, доверяют больше, чем кому-либо другому.

Вашей задачей будет не только слушать все высказывания на подобную тему, но, также, и самому зондировать настроения Ваших коллег в этом вопросе. Персонально я поручаю Вашему особому вниманию следующих лиц…» Следует перечисление ряда имен.

«Будут какие-либо детальные инструкции, герр капитан?» – деловитым тоном осведомляется невидимый немец.

«Нас в особенности, интересует следующее», – разъясняет капитан МВД. – «Может быть, Вам удастся услышать среди членов СЕД высказывание, что политика товарища Сталина является отклонением от идей марксизма и коммунизма, что советская система не имеет ничего общего с социализмом, что братская дружба компартии Советского Союза и прогрессивных партий стран новой демократии является просто-напросто вассальной зависимостью.

Может быть, кто-либо из Ваших партийных товарищей будет высказывать мнение, что лучше было бы проводить в жизнь идеи социализма самостоятельно силами германского народа. Вы должны понимать, что подобные ревизионистские высказывания являются не чем иным, как маскировкой реставрации фашизма…» «О, да! Таким людям место в Сибири, герр капитан!» – убеждённо соглашается бывший нацист.

«В Сибири места для многих хватит», – двусмысленно замечает голос капитана МВД. – «Мы умеем карать тех, кто против нас. Но, мы умеем и вознаграждать преданных нам людей.

Если Вы с честью будете выполнять все наши поручения, то мы позаботимся о Вашем дальнейшем повышении по службе. В следующую пятницу Вы принесёте очередной материал ко мне на квартиру. Не следует, чтобы Вас видели здесь…» Андрей выключает диктофон и, водя глазами по актам, зачитывает: «Шпик Гестапо с 1934 года. С мая 1945 года сотрудничает с нами. По его материалам произведено 129 арестов. По нашей рекомендации принят в члены СЕД.» За столом напротив меня сидит майор Государственной Безопасности при исполнении служебных обязанностей. Он увлёкся и деловито роется в бумагах. Из стального сейфа, стоящего у стены за его спиной, он вытаскивает ящик картотеки. Вынув оттуда карточку с номером, он находит по этому номеру объёмистую папку.

«Ага! Любовь на службе государства», – произносит Андрей, раскрывая папку. – «Баронесса фон… С 1923 года патронесса института для заключения браков в высшем обществе и по совместительству содержательница публичных домов. С 1936 года – штатный агент Гестапо.

С июля 1945 года зарегистрирована у нас. Два сына – военнопленные в СССР. Приказ начальнику Управления Лагерей о запрещении освобождать их без особого указания МВД. Интересуешься красивыми девочками? Посмотри!» Андрей протягивает мне папку и карточку через стол. На обложке папки жирными буквами выведены номер по картотеке и кличка. Таким образом, охраняется тайна идентичности агента. Карточка картотеки содержит персональные данные. В левом верхнем углу карточки прикреплена фотография седоволосой благообразной женщины в кружевном воротничке.

Я раскрываю папку. Она заполнена стандартными типографскими бланками с прикрепленными к ним фотографиями молодых красивых женщин. Это поднадзорные баронессы.

Все женщины, как на подбор, красавицы и делают честь человеколюбивому заведению благообразной старухи. На каждом листке, помимо персональных данных, имеется рубрика – «Компрометирующие данные».

Под фотографией жизнерадостной улыбающейся блондинки в этой рубрике значится: «Жених служил в СС. С 1944 года в плену в СССР. 1946 г. – сифилис». Следующая фотография, девушка с глазами газели, имеет пометку: «Отец – член НСДАП. Интернирован в СССР. 1944 г. – внебрачный ребенок». На следующем листе жгучая брюнетка итальянского типа и внизу запись: «Зарегистрирована в полиции за проституцию. 1946 – ребенок от негра». Все записи снабжены точными датами и фактическими данными.

«Пансион баронессы находится в американском секторе», – поясняет Андрей. – «Соответственно этому и поле деятельности». Он берёт из моих рук лист с фотографией девушки с глазами газели, смотрит на контрольный номер вверху, затем вынимает из стола другую папку с этим же номером и протягивает мне: «Посмотри!» Эта папка содержит агентурные материалы, поступившие от девушки с глазами газели. Фотографии американских солдат в форме. Цифры. Даты. Любовные записки в качестве образцов почерка. Характеристики с указанием места службы и должности, образа личной жизни, политического образа мыслей, домашнего адреса в Америке.

«К чему американский адрес?» – спрашиваю я.

«В случае необходимости, мы всегда имеем возможность войти в контакт с интересующим нас лицом», – отвечает Андрей. – «Там это для нас даже легче, чем здесь».

Майор Государственной Безопасности указывает пальцем на один из отделов папки. Здесь аккуратно рассортированы фотографии девушки с глазами газели, снятой в обществе американского лейтенанта. Сначала идут любительские фотографии лейкой, отражающие все этапы развития знакомства. Затем на отдельном листе, тщательно пронумерованные и снабжённые датами, прикреплены фотографии несколько иного типа.

По технике печати видна работа автоматической микрокамеры. По жанру – порнографические открытки самого откровенного содержания. Они запечатлевают не только любовь без покров, но к тому же ещё и любовь извращённую. Мало кому доставит удовольствие видеть подобные произведения искусства с собственной персоной в роли главного действующего лица. Американский лейтенант был ясно виден на всех компрометирующих снимках.

«Этот мальчик теперь тоже работает у нас», – усмехается Андрей. – «У него в Америке молодая и богатая невеста. Когда его поставили перед выбором, – или компрометация в глазах невесты, а, следовательно, и верное расторжение брачного контракта и потеря солидного капитала, или незначительная помощь для нас, – то он предпочёл второе. Теперь поставляет нам довольно ценные материалы».

«Это тебе только один образчик из работы баронессы», – продолжает он. – «Всего у неё двадцать шесть женщин, которые рассчитаны для направленных знакомств, и тридцать четыре уличных проститутки, поставляющие случайный материал.

По типу баронессы у нас есть специальные инструктора, занимающиеся обработкой проституток во всех четырёх зонах Германии. Как видишь, предприятие поставлено на широкую ногу».